ИНТЕРВЬЮ С АРМЕНОМ ДЖИГАРХАНЯНОМ

Хорошо начинать с цитаты - она задает тон, определяет направление беседы. Собственно говоря, заголовок и есть цитата, вынесенная из текста прямо по центру. Цитата "справа по борту", говоря морским языком, есть эпиграф. Теперь я приведу цитату-эпиграф, принадлежащую актеру, философу и автору ехидных, но точных эпиграмм - Валентину Гафту:

Сегодня меньше на земле армян,
чем фильмов, где сыграл Джигарханян

Армен Борисович, чем определился ваш выбор профессии? Родители, может, имели отношение к искусству?

- Я рос без отца, а мама была совслужащая. Когда кто-то пытается разобраться или сам я думаю о том, почему стал актером, а никем иным, то понимаю, что прямых предпосылок нет. Если говорить серьезно, то ответить на этот вопрос трудно: почему стал актером, а не физиком. Законов не существует, вернее, они существуют, но нам неподвластны: почему человека укусила именно эта бацилла.

А.Джигарханян

- Хочу воздать должное вашему безукоризненному русскому языку. Семья была армянская, родились вы в Ереване…

- Семья-то армянская, но русскоговорящая. В Армении очень много было тогда, есть они и сейчас, русскоговорящих людей. С русской культурой, образованием, полученным в Москве или в Питере. Русский язык в Армении не внедрялся каким-то административным способом. Вся армянская интеллигенция, люди моего поколения и даже более раннего, из тех, кого я помню, очень хорошо говорили по-русски, на высоком, я бы сказал, уровне. Не могу судить о других республиках - я их просто не знаю. Но в Армении был высокий уровень русского языка за счет высокого уровня культуры.

- Ваш путь в кино, Армен Борисович, начался с фильма "Обвал". Хорошая примета, не правда ли?

- (Смеется). Я обычно не коллекционирую, не умею эти приметы собирать. Есть люди, которые удивительно могут связывать свои неудачи или удачи с пробежавшей по делам курицей или упавшим деревом. Но я убежден, что в нашей жизни самую, может быть, решающую роль играет случай. Вдруг! Вот это "вдруг" многое определяет, именно самое обыкновенное, пошлое "вдруг". Понимаете? Еще гениальный Пастернак сказал: "Чем случайней, тем вернее…".

- О фильме спрашивать не буду, видно, выдающимся он не был…

- Но хорошим - был. Режиссер "Обвала" стал потом ассистентом у Герасимова, его фамилия - Саркисов - стоит в титрах герасимовской картины "Маскарад". Занят был в "Обвале" и ныне известный армянский актер Хорен Абрамян, главную героиню сыграла Тамара Кокова, ставшая всесоюзно узнаваемой артисткой после фильма "Ханум".

- За "Обвалом" последовал феерический взлет киноактера Джигарханяна, отмеченный и увековеченный Валентином Гафтом. Сколько же было фильмов на вашем веку на самом деле?

- Я не считал, честно говоря. Есть люди, знающие точную цифру: киноведы, джигархоманы. Около двухсот, думаю, будет.

- Извините за наивный вопрос, но вы можете из тех 200 фильмов назвать любимый? И любимого кинорежиссера?

- Я не ухожу от ответа, но сейчас я пока, даже внутри себя, ничего не раскладываю на полки, потому что у меня есть ощущение, что со мной еще что-то хорошее должно случиться: в кино, в театре и так далее. Что я еще должен что-то в себе обнаружить. Я говорю вам это серьезно. Мне важно еще чему-то поразиться, что-то узнать. Любое творчество - это самоудовлетворение. Я думаю, что это явление физиологическое - настоящее творчество. Плачем, смеемся, сопереживаем мы, как правило, настоящему искусству, а не подделкам под него.

- Вас неоднократно пытали, конечно, о "Месте встречи…" - ясно почему: Высоцкий там много и хорошо сыграл. Спрошу и я вас об этом фильме.

- Я думаю, что присутствие знаменитого актера - не самый лучший критерий оценки фильма. Хотя "Место встречи изменить нельзя" я люблю не только из-за Володи. Он здорово сделан по жанру, нервный выброс там очень заразителен. Грубо говоря, там нет туфты. Высоцкий - одно из звеньев этого фильма, один из команды. Я давно занимаюсь актерством и могу сказать, что один человек вытащить спектакль, картину не может. Должны звезды сойтись. Не актерские, а на небе. В данном же случае сошлось все: хорошая литература - братья Вайнеры, режиссер Говорухин, компания актеров была убедительная, - и произошло нечто. Я-то вообще считаю досужими разговоры около искусства: фильм, мол, г…, а Иванов, Петров, Сидоров его вытащили. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.

- Вы упомянули об актерах. Не назовете хотя бы одного любимого?

- Я очень люблю Роберта де Ниро. На мой взгляд, это актер, намного или чуть-чуть опережающий время. Я думаю, придет время, когда актер перестанет быть только лицедеем, а станет личностью. Хочу привести такой пример. Аркадий Исаакович Райкин последние годы уже не пользовался масками. Это важная вещь! Он не закрывался за каким-то образом, он говорил от своего имени. В моем представлении Роберт де Ниро рассказывает о неких химических явлениях, происходящих с человеком. Человек - это самое интересное. Не как он меняет голос, говоря тонко или толсто, - нет. Мне важно, как в человеке происходят химические явления, а они происходят в реальной жизни! Если вы обратите внимание, то заметите, что у человека в результате каких-то потрясений запах меняется! Запах, понимаете?! Я думаю, что мы, актеры, постепенно двигались в этом направлении. Раньше говорили: слушай, я не узнал Васильева, не узнал, что это - он. Со временем мы поймем, что это - не интересно, или интересно три минуты. Дальше я хочу серьезного разговора, на уровне Де Ниро - гениального актера.

А.Джигарханян

- Вы говорили об ансамбле, о команде актеров. Вспоминаю в связи с этим фильм "Здравствуйте, я ваша тетя!".

- Хороший фильм. Там звезды сошлись - не звезды актерские, а звезды благоприятной ситуации. Она часто в искусстве определяет многое. Извините мое наивное воспоминание о "Тете…", но люди, занимающиеся актерским делом, поймут меня: мы любили друг друга. Смотрели друг на друга, радовались, нам было смешно. Я, например, до сих пор люблю Калягина. Встречаю где-нибудь его, испытываю родное чувство. И с Гафтом, и с Мишей Козаковым не наступило отчуждение.

- Сейчас вас, мне кажется, в кино все больше тянут в бандитскую тематику. Правильное наблюдение?

- Я реальный человек, я знаю, что всему свое время. Моя активность, конечно, пала, сейчас я менее востребован, чем когда-то. Это вещи естественные: стареет человек, дряхлеет, память начинает мешать и так далее, и тому подобное. Поэтому для меня осознание этой реальности дороже стенаний по поводу невостребованности. Меня снимают! Сколько надо, столько и снимают. Не нужен я, приходят другие, снимают их. Никому не удалось закон природы изменить.

- Вы много играете в антрепризах?

- У меня пока два антрепризных спектакля, в следующем году, надеюсь, будет в два раза больше. Закон антрепризы таков: чем актеры разнее, тем лучше. Сейчас подумываю о спектакле с Ирой Купченко. Как выяснилось, Россия - замечательный театральный рынок, и антреприза наилучшим образом ему соответствует. Мы ездим по городам, где, говорят, заводы стоят, зарплату не платят, а залы переполнены: супераншлаги! Идут в театр как на праздник, одеваются в лучшее. Я бывал со спектаклями в Америке, в Германии, в Англии. У меня нет квасного патриотизма, но такого зрителя, как в России, надо поискать - говорю вам это совершенно ответственно.

- Почему вы ушли из театра Маяковского, где играли, по-моему, лет двадцать?

- Это тоже из области физиологии. Мне показалось, что мы с Андреем Александровичем Гончаровым чуть-чуть не интересны друг другу. Он - выдающийся мастер, я проработал с ним 27 лет! Не то, что ролей не было, нет. Причина ухода микроскопическая, но для меня оказалась архиважная. Это как у любовников, понимаете? Охладел - должен уйти, не обманывать. Уход дал мне возможность стать чуть моложе, они еще не привыкли ко мне, они еще удивляются тому, что я делаю. А как только мои партнеры перестанут удивляться, зрители тоже удивляться перестанут.

- Вы не хотели бы участвовать в политической жизни Армении?

- Армяне, живущие в своей республике, хорошо ко мне относятся потому, что я не вмешиваюсь в их жизнь. Я не стою в той очереди, где они стоят - этого делать нельзя. Делом должны заниматься профессионалы, функционеры. Это великое заблуждение, что хороший артист может быть министром культуры. Им должен быть функционер, знающий законы власти.

- С кем из выдающихся армян вы были знакомы, Армен Борисович?

- Знал Сарьяна, встречался с Анастасом Ивановичем Микояном, маршал Баграмян бывал в нашем театре. Много лет дружу с Никитой Павловичем Симоняном, это большой мой друг. Таривердиев, Арно Бабаджанян - не буду всех перечислять. Но с годами к понятию дружба я стал относиться очень внимательно, происходит отсев. Я не могу дружить, потому что мы в одном театре и тому подобное. Я чувствую ответственность за друга, за человека, с которым общаюсь. В любой дружбе мы больше себя любим, себя лелеем.

- Поговорим о книгах. Что сейчас у вас на ночном столике?

- Читаю Шахерезаду, "1000 одна ночь". Гениальная вещь! Я пришел к выводу, что надо перечитывать великие произведения. У меня лежат: книга Сенеки "Письма Лицинию", "Опыты" Монтеня и так далее. Надо перечитывать великих! Сиюминутная литература мне стала неинтересна. Обожаю Чехова, перечитываю Булгакова, очень люблю Маркеса - мне с ним интересно беседовать. Я выработал в себе такое состояние, когда с ними разговариваю. Это как в церковь люди ходят исповедоваться. Я не люблю литературу для метро… Есть такая литература, музыка, искусство, которые немножко меня оскорбляют. Они думают, что я очень глупый. Это как в шахматах, искусство "на дурачка", некорректное искусство. А вот люди, которых я перечислил, очень уважительно со мной говорят.

- Вы в приличной форме. Что-нибудь делаете специально или конституция такая?

- Есть такое хорошее слово - сдержанность. В питании, в принятии "застольных" напитков. Поговорю с вами, поеду в один армянский дом, где будет хороший обед. Но у меня через два дня спектакль, поэтому назавтра подольше посплю, меньше есть буду и так далее. Это элементарный профессионализм.

- Несколько слов о семье, Армен Борисович.

- Моя семья небольшая: жена, которая работает в Далласе, куда я скоро поеду, и кот, которого я обожаю. С детьми у меня сложнее, получилось - не получилось, но я благодарен судьбе, потому что есть великий закон природы, когда мы должны перестать опекать своих детей. Я могу вызвать гнев многих родителей, но я за такие взаимоотношения. Летите, голуби!

Вернуться